|
|
Бизнес-портал КузбассаНовости, обзоры, рынки, аналитика,
|
|
|
|
|
| об изданииархив номеров еженедельникарекламаподпискаобратная связьчитатели о насфотогалереяАвант-ПЕРСОНАДоброе дело |  |
Новости компаний[17 апреля] Виртуальный помощник Елена приблизилась к человеческим способностям
Издательская группа «Авант»
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» |
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» № 4 от 28.02.2011
 Новокузнечанин Дмитрий Хоботнев явил читательскому миру свою повесть «Пастораль», напечатанную в журнале «Огни Кузбасса» в №1 за 2010 год.
Можно не согласиться с жанровым определением, посчитав повесть всего лишь большим рассказом, но автору, как говорится, виднее.
Сюжет пересказывается несколькими словами: молодой горожанин, у которого, если быть честным, пока ветер в голове, возмечтал приобрести дачку для отдыха, одиночества и размышлений на природном баюкающем ландшафте. Искомое, не без некоторых трудностей, находится, новоиспеченный хозяин с друзьями заезжает в вымечтанное во времена городского безделья. Устраивается новоселье, плавно перетекающее в запой – всё это с подробностями, самое главное, с юмором описывается писателем. Размышлизмы тоже на месте: какой же русский не облекает банальное пьянство в высокую философскую миссию.
Слово «пастораль» пришло к нам от французов и означает жанр в литературе, живописи, музыке и в театре, поэтизирующий мирную и простую сельскую жизнь. Если углубиться в происхождение этого обозначения, то нетрудно докопаться до поэзии античной, которая изображала жизнь пастухов и называлась буколической. Пасторальная литература копировала буколическое мировоззрение.
А теперь вернемся, как говорят те же французы, к нашим баранам. У Хоботнева, конечно же, нет никаких пастухов и пастушек, но женщина все-таки появляется, хотя, на «пастушку» она ну никак не тянет – русская баба с изломанной мужиками проклятыми судьбой.
Придуманная идиллия, как следует из названия – «Пастораль», не получилась. С первого же дня у «дикого» горожанина начинается «мутация мечты». В сухом остатке остается всего лишь «бестолковое и затхлое существование».
Главный герой, от имени которого ведется повествование, как предположительно задумывалось, впитал в себя очень многое от автора, но это не его альтер эго. Прежде всего, новоявленный «дачник» – плохой человек. Хороший, просто нормальный homo sapiens ни при каких условиях, в минутной прихоти и мыслях о бесцельности существования, не будет жечь, рвать и снова жечь книги, даже если вообще их никогда не покупает, как персонаж Хоботнева. И бить незнакомую женщину не станет, и угрожать ей убийством никогда не будет, ни под каким гипнозом не сможет осуществить подобное. Здесь, думается, тонкая задумка автора на то, чтобы поймать в свои сети исповедальности потенциального читателя.
Поначалу текст сильно озадачивает: герой пьет горькую, пьет и лечится от похмелья тем же алкоголем, а здоровье уже приблизилось к опасной черте, но, вот уже треть повести позади, а действия по большому счету нет. А он упоенно «потребляет» и морализирует, половина написанного прочитано – герой не меняет поведения, две трети – всё то же самое. Ну не считать же большим мыслительным открытием то, что все, в конце концов, будут лежать в земле, этих будут топтать новые, у которых та же судьба – повторить вновь данный природой цикл, уйти опять-таки в землю. «Конвейер по производству праха», – вот и весь смысл, к которому приходит персонаж («В этой жизни умереть не ново», – сказал когда-то поэт). А себя-то, любимого, герою, несмотря ни на что, жалко.
И только ближе к окончанию, с появлением женщины в помещении, принадлежащем персонажу на правах собственности, происходит то, что завзятые театралы называют катарсисом. Здесь-то и случается с героем главное, ради чего ваялась «Пастораль» – его суд над самим собой, который в самых жестких своих проявлениях остается уже за границами написанного, но он будет, обязательно произойдет, заставит пересмотреть своё пустое существование, вырулить на дорогу обретения смысла жизни. Ради этого, по большому счету написана повесть, ради этого её стоит читать.
Нельзя не отметить авторский стиль произведения с частым использование «юморной» части лексики, что привносит в текст элемент прозрачности и воздушности. «Читается легко», - говорят о подобной прозе. Это, конечно, плюс, хотя, иногда все-таки чувствуется некоторый перебор в циклопическим количеством острот.
Россия, как известно, страна книгоцентричная, мы буквально с молоком матери всасываем и носим в себе знаменитые сюжетные ходы русской литературы. Например, если в первом действии на стене висит ружье, в третьем – оно обязательно выстрелит. В «Пасторали» ружье стоит за буфетом, коробка патронов в тумбочке – слава Творцу, что обошлось без стрельбы, хотя, потуги, несколько раз сильно возникавшего желания нашего «дачника» нажать на курок и использовать убойность оружия по прямому назначению, просыпались.
А вот и ещё один, в этот раз бессмертный библейский счет: каждый может посмотреть, что сделал Бог в дни творения, что произнес в седьмой день творения, после трудов праведных. Наш персонаж на седьмой день, разрушив всё, что мог и не мог в физическом и духовном плане в предыдущие шесть суток, оказался у разбитого корыта.
И только стихотворение, приводимое в самом конце «Пасторали», сочиненное героем и есть возрождение человека, надежда на счастье. Кстати, здесь очень точно показано, как поэзия в нескольких строчках может рассказать о пережитом, на что прозаику требуются десятки страниц. Поэзия – и есть, по большому счету, настоящее спасение! Не случайно автор подбрасывал по ходу дела герою «поправки» в виде стихов и бессмертных имен Бодлера и его великих русских переводчиков.
Валерий Плющев
|
Деловые новости[18 апреля] Компания MST начала строительство завода сухих строительных смесей в Кемерове
Рынки/отраслиПоиск по сайту |
 |
|
© Бизнес-портал Кузбасса
Все права защищены
|
Идея проекта, информация об авторах
|
| Разработка сайта ‛ Студия Михаила Христосенко |
