«Водка» означает не что иное как вода, но только в уменьшительной форме («диминутиве»), пишет крупнейший специалист по этому вопросу Вильям Похлебкин (1923-2000). Мы уже не воспринимаем его как уменьшительное от слова «вода», а смотрим как на совершенно отдельное слово. Словарь Даля также не включает слово «водка» как самостоятельное, но рассматривает в составе слова «вино». Только в словарях, изданных в конце XIX – начале XX веков, слово «водка» появляется в привычном сегодняшнем значении, как «крепкий спиртной напиток».

Далее Похлебкин, царство ему небесное, погружается в исторические разыскания и замечает, что до XIV века слово «водка» (как в значении воды, так и в значении спиртного напитка) неизвестно ни в России, ни в остальном славянском мире.

«В Западной Европе первые «водки», то есть винный спирт, содержащий половину или менее половины объёма воды, получили латинское название «аквавита» (aqua vitae – «вода жизни»), откуда произошли французское «одеви» (eaudevie), английское виски (whisky), польское «оковита» (okowita), являвшиеся простой калькой латинского названия или его переводом на тот или иной национальный язык. В русском языке этого не произошло, ибо практика производства водки имела не латинский, не западноевропейский, а иной источник – отчасти византийский и отчасти отечественный. Вот почему в терминологии русских спиртных напитков ни до ХIII века, ни после него аквавита не нашла никакого отражения. А сам термин «живая вода» на русском языке относился только к питьевой воде».

Похлебкин полагает, что аквавита  была изобретена алхимиками Прованса  около 1334 года. Другие источники считают, что способ перегонки спирта точно изобрели алхимики, но было это веков на шесть раньше, и изобретателями были алхимики арабские. Называют, в частности, имя Гебера (ум. 776), профессора высшей школы в Севилье (Испания тогда находилась под арабским владычеством)… Михаил Успенский утверждает, что первым «успешно осуществил возгонку виноградного вина великий сарацинский ученый и поэт Сабразим ал-Каши Бухани в своей тайной лаборатории близ Урюк-Чурека».

Косвенно арабский либо византийский приоритет признает и Похлебкин: он разбирает термин «сикера», упоминаемый в славянском переводе Библии, и отмечает, что «в Палестине и у греков «сикер», изготовляемый из плодов финиковой пальмы, был, по сути дела, финиковой водкой».

Но вернемся к нашей «живой воде». Буквальное значение этого термина в Древней Руси – проточная вода, то есть вода ключей, родников и быстрых прозрачных рек. Впрочем, идиома «живая вода» уже с XII века заменяется другой – «ключевая вода», а в середине XIII века и вовсе исчезает из разговорного языка и остается лишь в сказках, где переосмысливается в символическом духе («вода живая» и «вода мертвая»). Вот этот мифопоэтический аспект нас сейчас и интересует.

Живая и мертвая. Очень авторитетный отечественный исследователь Владимир Пропп подробно рассматривает мотив живой и мертвой воды в русских волшебных сказках.

«Живая и мертвая вода не противоположны друг другу. Они друг друга дополняют. «Спрыснул Ивана-царевича мертвою водою — его тело срослося, спрыснул живою водою — Иван-царевич встал»… Почему нельзя просто спрыснуть мертвеца живой водой, как это, впрочем, в некоторых редких случаях и делается?.. Мертвая вода его как бы добивает, превращает его в окончательного мертвеца. Это своего рода погребальный обряд, соответствующий обсыпанью землей.  Только теперь он — настоящий умерший, а не существо, витающее между двумя мирами, могущее возвратиться вампиром. Только теперь, после окропления мертвой водой, эта живая вода будет действовать».

Омолаживающие свойства живой и мертвой воды известны также из «Конька-горбунка» Павла Ершова. Ивана-дурака заставляют купаться в этих кипящих жидкостях в виде опыта, и он благополучно проходит испытания. Царь окунается в котел вслед за ним и сваривается заживо…

И после этого нас уверяют, что под живой водою подразумевалась водица, насыщенная ионами серебра, а под мертвою – дистиллированная или талая. Или что живая и мертвая вода получаются в результате простенького процесса электролиза – у анода получается слабенькая кислая среда, у катода – щелочная. Нет уж, электричеством своим можете лечиться сами. 

Некоторые авторитеты полагают, что в древности живая и мертвая вода были метафорами жидкостей, которые замещают жизненные соки в теле покойника, высохшем в результате кремации. Чтобы восстановить животворную влагу, которой лишился умерший, использовалось масло оливы, мирра, благовонная смола – «кровь», «слезы» и «пот» растений. На девятый день после похорон совершались жертвоприношения, и на могиле устраивался пир, разбрызгивалось вино. Урны для праха делались с отверстием, через которое могли поступать возлияния. На  древнем кладбище, расположенном глубоко под римским Форумом близ храма Фаустины сохранились даже трубчатые тоннели, проводившие жидкость к останкам умерших. Следы подобных практик обнаруживаются и в Вавилоне. В Каббале умерших возвращает к жизни «роса» (костный мозг или жидкость) из головы божества. Раввины учат, что в могиле, когда разложатся останки тела, сохранится нижний конец позвоночника, и когда на него падет роса, он вновь сделается целым телом и оживет. Похожая концепция содержится и в Коране.

Мирра и елей дело хорошее, но единственный практикуемый ныне вид возлияний усопшим, по крайней мере в нашем отечестве, – это оставление на могилах стопки с традиционной водкою. Иногда спиртное также льют на могильную землю, но этот обряд не является общепринятым. 

Для целей нашего исследования достаточно припомнить эффект от водки и пива, который вполне можно сравнить с мертвой и живой водою. От пива, как правило, несколько совеешь, особенно в больших количествах; водка, напротив, придает живость необыкновенную. Зато на следующий день с похмелья уже пиво кажется истинно животворной жидкостью, а водка таит в себе опасность гибельного запоя. Недаром новейшая пословица говорит нам: «пиво без водки – деньги на ветер». Так и живую и мертвую воду можно было употреблять только вместе, а никак не по отдельности.

Другое многообещающее сопоставление – водка и чай. И хотя другая новейшая пословица утверждает, что «чай не водка, много не выпьешь», тот же Похлебкин рассказывает про оппозицию чая и водки немало интересного.

Святая и грешная. На праздник Крещения в православных храмах освящают воду, и многие верующие запасаются ею впрок, приписывая ей чудесные свойства. Любой православный иерей объяснит нам смысл водосвятия примерно следующим образом. 19 января церковь вспоминает событие, которое произошло в Палестине на реке Иордан. Иисусу было тридцать лет, когда он вышел на служение миру из маленького провинциального Назарета. В то же время на реке Иордан появился молодой проповедник Иоанн, который стал призывать к покаянию. В качестве символа такого покаяния он предлагал приходящим к нему людям войти в воды реки и исповедать вслух свои прегрешения. Это и был прообраз христианского крещения. Христос, пришедший 19 января на Иордан, войдя в воду, не произнес ни слова. Когда же он выходил из реки, все собравшиеся услышали с неба голос Бога Отца и увидели Святого Духа в виде голубя, опускавшегося на Иисуса. Так человечеству была явлена тайна Троицы. Оттого праздник Крещения Господня имеет еще другое название – Богоявление.

Считается, что Спаситель погружался в Иордан не для того, чтобы очиститься от грехов, как это делали все прочие, но чтобы собой очистить и освятить водную стихию. Вспоминая это событие, во всех православных храмах освящают воду, троекратно погружая в нее крест. Такой обряд полагается совершать только два дня в году – собственно на праздник Крещения и в день, ему предшествующий, который носит название Крещенского сочельника. В Византии освященную воду называли агиасмой, что в переводе с греческого означает «святыня».

Считается, что святая вода не портится и не зацветает в течение сколь угодно длительного времени. Правда, на православных сайтах можно встретить и другие мнения, типа: «Из своего личного опыта, к сожалению, могу сказать только то, что святая вода в пластиковых бутылях портится сразу».

Неутомимый Похлебкин, однако, рассказывает, что вода могла противопоставляться вину как раз по признаку святости. Впрочем, речь идет уже о другом христианском таинстве – Евхаристии. Слово «водопитие» означало трезвость, воздержание, «винопитие» — пьянство. Водяными, по-латыни аквариями, по-гречески идропарастатами, назывались сектанты, которые причащались водой вместо вина, что считалось самым тяжким грехом, ересью. Отсюда и проистекает глубокое презрение в России к непьющему человеку как к «нехристю», чужаку. У русских этот древний пережиток живуч до сих пор и является рудиментом религиозной нетерпимости.

Сильная и слабая. Наряду с живой и мертвою, Пропп рассказывает также про сильную и слабую воду:

«Эти воды стоят по правую и левую руку пришельца. Они имеются или в погребе у яги, или у змея… Змей охраняет реку и мост, ведущие в тридесятое государство. «Сильная стоит на правой руке моста, а слабая – на левой». Перед боем эти воды подмениваются. Герой пьет «сильную» воду, убивает змея и попадает в иное царство… На вопрос, какую же воду пьет герой – живую (т. е. для живых) или мертвую (т. е. для мертвых), нельзя дать точного ответа… На этот вопрос так же нельзя ответить, как на вопрос – представляет ли собой герой мертвеца или живое существо. Он – живое существо, вторгающееся в царство умерших как дерзкий нарушитель и похититель… Таким образом, я предполагаю, что «живая и мертвая вода» и «слабая и сильная вода» есть одно и то же». 

Китайцы с этим вряд ли согласились бы. Жошуй («слабая вода») – в древнекитайских мифах река под горой Куньлунь, в которой текла настолько легкая вода, что ни один предмет, даже лебединое перышко, не могли удержаться на поверхности и немедленно шли ко дну. По аналогии, сильная вода должна содержаться в израильском Мертвом море, в котором утонуть невозможно.

Китайский император Цинь Шихуан (259-210 г. до н.э.), тот самый, что взял с собой на тот свет огромную глиняную армию, очень интересовался эликсиром бессмертия и даже посылал две экспедиции к островам Пэнлай, находившимся где-то в Восточном море. Острова эти, по преданию, были населены бессмертными. Первая экспедиция отыскала эти острова и подплыла к ним довольно близко, но высадиться не смогла: побережье омывалось той самой слабою водой. В общем, посланцы вернулись ни с чем. Тогда Цинь Шихуан казнил их и снарядил вторую экспедицию, которая сочла за благо не возвращаться.  

В китайском учении фэншуй доктрина о сильной (янской) и слабой (иньской) воде и сейчас занимает видное место. Скажем, нынешний 2008 год считается годом Земляной Крысы, находящейся под влиянием сильной воды. Поэтому год должен быть удачным для горняков и металлургов.

У поэта и музыканта Ильи Лагутенко, лидера группы «Мумий тролль», между прочим, дальневосточного уроженца, имеется строчка: «Водку любишь? Это трудная вода». Она сразу же напоминает нам о сильной и слабой воде. Поэты – прирожденные мифотворцы, и тождество таких понятий чувствуют безошибочно.

Геологи и алхимики. Все добытчики живой воды делятся на два разряда. Одни пытаются отыскать природный ее источник, наподобие геологов. Другие, не доверяя природе, норовят изготовить чудесный эликсир самостоятельно, и это уже относится к алхимическим умениям.

Существует легенда об Александре Македонском. Уставшие от похода, войска Александра  остановились на отдых у подножия гор – не то Памира, не то Тянь-Шаня – и обнаружили поблизости источники воды. Один воин, взяв сушеную рыбу, направился к воде, чтобы помыть ее. Когда он бросил рыбу в родник; она чудесным образом ожила. Он поспешил к Александру и рассказал о случившемся. Царь пришел к роднику и положил несколько сушеных рыб в ту же воду, они тотчас ожили и уплыли. Долго задерживаться на биваке войска не могли, но по повелению царя прихватили с собою изрядный сосуд с животворной водою, запечатав его и передав на хранение верному слуге. Того, кто распечатает сосуд, царь обещал предать гибели. Юная Панорея, дочь Александра, увидев, как юный воин оберегает сосуд, то предлагала ему дары, то угрожала карами, но соблазнить юношу смогла только своими прелестями. Когда страж заснул, Панорея заколола его, взяла сосуд, выпила живой воды и умылась ею. В результате она стала невидимой и бессмертной. Так и живет до сих пор.

О неудачной экспедиции китайского императора на острова блаженных мы уже рассказывали. Аналогичный случай произошел в другом полушарии, но на тех же широтах. В XVI веке испанские конкистадоры, узнав от индейцев о ключах живой воды где-то на островах Карибского моря, организовали специальную экспедицию по ее поиску. Живой воды они не нашли, но зато открыли острова Антильского архипелага.

Природные ключи с водкою нам неизвестны. Но некие предположения по этому поводу можно сделать. По уверениям Похлебкина, название «водка» применительно к хлебному вину появляется в середине XIX столетия в московских источниках и московском говоре. С тех самых пор Москва стремительно возвращает себе былое влияние и вскоре возвращает себе столичный статус, а вся прочая Россия начинает неотвратимо спиваться. Не иначе, открылся в первопрестольной какой-то источник благосостояния. Недаром поэт назвал ее «городом цвета окаменевшей водки».  

Про алхимию, нашу любимую дисциплину, можно распространяться долго, но, боясь утомить читателя, ограничимся лишь одним примером, причем отечественным. В России поиском и созданием живой воды активно занимался Яков Виллимович Брюс (1670-1735), граф, сподвижник Петра I, генерал-фельдмаршал, президент Берг-коллегии, ведающей горным делом и металлургией, один из создателей русской артиллерии, основатель Московской типографии, переводчик, математик, физик и астроном.

Предание, считающее его чародеем и чернокнижником, утверждает, что Брюс сумел создать небольшое количество живительного эликсира. Когда Яков Виллимович преставился, по завещанию его тело должны были спрыснуть живою водой. Но слуга, открывая флакон с жидкостью, выронил его из рук, и  лишь небольшое количество воды попало на руку Брюса, остальная вылилась на пол. Когда в конце 1920-х годов могила Брюса была вскрыта для перезахоронения, одна его рука оказалась нетленной.

(Продолжение обещано)