Знаток мирового кинематографа, петербургский критик Михаил Трофименков собрал наиболее значительные работы, для которых подходит определение «эссе», в книжку с пессимистическим названием «Я обещаю вам кровь и слезы…» (переиначенные слова Уинстона Черчилля). Сборник увидел свет в Санкт-Петербурге в серии «Инстанция вкуса» издательства «Лимбус Пресс».

В книге четыре части: три первых – о кино, последняя – о литературных делах. Вообще-то Трофименков публикует и политические, сделанные на переломе веков, эссе, но, в основном, он рассуждает о фильмах и режиссерах, которые подпадают под определение «самые-самые». Это значит, разговор идёт о тех лентах, на которые под страхом смерти массового зрителя не загнать. Но настоящему ценителю и эстету от кинематографии такое чтение – наслаждение и громадный объём дополнительной информации.

«Кинематограф именно в силу своей реалистической природы идеально приспособлен к сюрреалистическим сновидениям. Это единственное из искусств, которому не требуется сначала имитировать реальность, чтобы затем перейти на иной уровень», – формулирует, будто режет острым ножом автор книги.

Львиную долю кинооткровений он отдает элитарному французскому режиссеру Жан-Люку Годару – многие ли видели или хотя бы слышали о его лучших фильмах?.. Наступательная оценка критика: «Годар не стремился к власти над человеком и именно поэтому вызывает раздражение, обвинения в аморализме и ненависть у людей, приученных внимать властному слову. Слово – господство, взгляд – свобода». А далее эмоциональные рассуждения о творчестве великого француза, которого Трофименков рассматривает в связи с развитием мирового кинематографа: «И хотя Годар часто издевается над представлением об искусстве как учебнике жизни и иронизирует над увлечением цитатами, его искусство всегда существует внутри мощного культурного слоя».

Любопытствуя ситуацией в мировом кинематографе, меня больше интересовали оценки Трофименкова по поводу текущего литературного процесса, произведений и их авторов, которые вызывают отклик в обществе.

Вот рассказывается о патриархе семьи Михалковых, 90-летнем Сергее – сочинителе стихов, басен, а, самое главное, трёх гимнов нашей страны. Слова и определения Трофименкова к пятилетней давности юбилею удивительным образом вызрели с плодоношением к нынешнему 95-летнему юбилею – кажется, некоторые литспецы всего-то и озаботились повторить  аргументы питерского критика и выдать их сегодня за свои собственные, предъюбилейные.

Чувствуется, что для Трофименкова больной вопрос – писатели, которые не вписываются в политкорректность и толерантность своим творчеством. «В современной России множество ярких и значительных художников считаются «некорректными». Среди них наш критик называет Эдуарда Лимонова, Александра Проханова, Владимира Сорокина и других. В реальности же наблюдается удивительная картина для многих творцов, о чем в книге сказано следующее: «…представители интеллигенции, которые азартно ловят «фашистов» в своем кругу, как правило, не реагируют на фашизоидные проявления государственной политики – так безопаснее». По сути обвинения в рептильности и трусости, да кто же с этим прилюдно согласится? Вот и таятся, боясь независимых  политических оценок, но прильстившись к власти.

А тут ещё и рассуждения о цензуре, её, якобы,  дисциплинирующей роли для искусства, культуры и общества настырно тиражируются по нарастающей, организуя пропагандистский навал. Помните, знаменитое: «С кем вы, мастера культуры!» До сих пор травимся подобными призывами, а многие и рады отравиться. Трофименков и в этом вопросе, основополагающем для свободы, которая вообще-то не обсуждается, но у нас, обсуждается и осуждается, категоричен и откровенен: «Соображения о благотворном влиянии цензуры на художников, популярные в России, глупы или подлы».

И ещё «горячее»: «Самый простой пример извращенной в политических целях политкорректности – эксплуатация тем или иным режимом или движением образа своего народа как вечной жертвы». Думаю, не стоит уточнять, к кому относится последнее утверждение, и так всё предельно ясно.

А можно ли быть настолько свободным в России, чтобы резать в глаза всю правду-матку? Вообще-то это возможно, некоторые художники, режиссеры, писатели только так и поступают. Но, «…режиссеру, который пытается всерьез, тревожно и проницательно снимать кино о современной России, нечего рассчитывать на признание. Такое кино внушает страх. Любое лыко поставят ему в строку ради мнимого общественного спокойствия». Надо быть всегда готовым к деланному негодованию тесной кучки желающих (нанятых за дензнаки тоже из этой кучи не следует исключать), которые поднимутся войной на талант за то, что, дескать, «позволяет» себе, а они-то никак и никогда не могут позволить.

В России чувствуется заказ на «положительное» искусство, на лакировку, на, извините за искажение слова, «коммунизьм». «…именно такое позитивное кино доминировало в кинопродукции «третьего рейха», – припечатывает Трофименков. Между прочим, гитлеровцы быстро приступили к публичному сжиганию книг, картин с выставок и музеев, кинофильмов оппонентов. У нас, слава Богу, пока до этого не дошло. Хотя и были поползновения, ох, были: и бульдозерами неугодные выставки сносили, и гнали за границу по дешевке за валюту истинное искусство, а уж о гонениях на писателей не будем распространяться.

Самое удивительное, что наряду с элитарным творчеством, понятным и доступным далеко не всем, покушаются и на реалистические, светлые фильмы, книги, картины, не устраивающие ту или иную общественную группу по идеологическим причинам.

Между прочим, и работы Трофименкова вызывают полярно противоположные оценки: от восхищения до полного неприятия.