Оценивая современное состояние дел в металлургии Кузбасса, необходимо учитывать не только достижения и промахи сегодняшнего дня,  современное положение предприятий и их планы, или традиционно упоминать второе после угледобычи место в рейтинге отраслей индустрии региона. Полезно оглянуться назад, вспомнить проблемы и показатели отрасли дня вчерашнего и позавчерашнего, а также тогдашние прогнозы на день сегодняшний. Картина получается противоречивая, но более объективная. Сегодняшних успехов основных металлургических предприятий Кузбасса, пусть и относительных, мало кто предсказывал. Планируя даже такое сравнительно недалекое будущее как конец первого десятилетия XXI века, предприятия и их владельцы не предполагали, что отрасль будет приносить огромные доходы, во время и в большом количестве выплачивать налоги, заводы будут модернизироваться и даже строить новые производства. Восемь-десять лет назад в лучшем случае говорили о выживаемости.

Конечно, в центре внимания в конце 90-х гг. прошлого столетия и в начале нового века были отнюдь не планы на будущее. Всех, или почти всех, занимало настоящее – передел собственности, который происходил в то время на основных предприятиях металлургической промышленности Кузбасса. Исключения были, но тогда казалось, что и они (о них чуть ниже) не избегут этой участи. За исключением Новокузнецкого алюминиевого завода контроль над металлургическими предприятиями Кузбасса к тому времени получили их прежние руководители, те, кто проработал на заводах и комбинатах помногу лет, кто не хотел и не отдавал власть. Однако, весьма немногим из них удалось эту власть удержать. Уже в конце 90-х металлургические гиганты Новокузнецка были заведены своими рулевыми в глубокий кризис. И после весьма слабого сопротивления вынуждены были свои «корабли» покинуть. Причём в этот момент казалось, что те уже уверенно идут ко дну, и от кризиса не оправятся.

В Кузбассе в силу разных причин, в первую очередь, из-за активного участия в нём региональной власти, этот передел прошёл по металлургической отрасли дважды. А с учётом того, что некоторые участники этого процесса вскоре избавились от актива, доставшегося им с использованием административного ресурса (группа МДМ, ныне не существующая, – от ОАО «Кузнецкие ферросплавы»), то даже трижды. Никто до сих пор серьёзно не изучал, насколько оправдан и результативен был передел собственности в металлургии Кузбасса. Тем не менее, принято считать, что он пошёл отрасли на пользу. Заводы из неповоротливых предприятий, отсталых с точки зрения рыночного поведения, превратились в сравнительно современные, стабильно и прибыльно работающие производства. И на первый взгляд это так.

Действительно, за последние шесть лет прибыльной работы (до этого были убытки) чистая прибыль ещё недавно убыточного (см. график на стр. 6) Западно-Сибирского меткомбината выросла в 6 раз! В нынешнем году рост цен на прокат строительного сортамента составил уже около 40%, и вот результат – только в первом квартале чистая прибыль предприятия «прыгнула» ещё на 37%. Вряд ли кто-нибудь удивится очередному рекорду прибыльности Запсиба по итогам всего 2008 года. Хорошие финансовые показатели демонстрируют и другие предприятия отрасли. Например, у «Кузнецких ферросплавов» с 2003 по 2007 год чистая прибыль выросла в 46 раз, – с 16 млн. рублей до 746 млн. рублей. У Гурьевского металлургического завода с 2004 по 2007 год – в 72 раза (правда, с очень низкой базы, с 2 млн. рублей до 145 млн. рублей).

Однако это пример только финансовой стороны работы предприятий и общего улучшения рыночной конъюнктуры, попросту говоря, роста цен на металлургическую продукцию разного рода. Началось это в августе 1998 года после всероссийского дефолта, и с того момента финансовые показатели металлургов только улучшались. Прогнозы пяти-шестилетней давности о новом отраслевом кризисе так и не оправдались.

В то же время по натуральным показателям работы кузбасской металлургии (таблица №1 на стр. 6) отрасль находится сегодня на уровне, мало, чем отличающимся от уровня конца 90-х годов. Особенно это хорошо заметно на фоне стабильно растущей угольной промышленности. Та же добыча железной руды (крайне важная подотрасль для кузнецкой металлургии, этим сырьём не обеспеченной) все последние 15 лет фактически стагнирует, и самым удачным для неё годом можно признать далёкий сегодня 1999-й. Кратковременный подъём 2006 года может произвести впечатление, но только кратковременное. Уже на следующий год производственные данные чётко указывают на очередные закрытия производств, сокращения выпуска продукции, и только благоприятная рыночная конъюнктура не позволяет региону заметить очередное «проседание» отрасли.

Таким образом, сам по себе передел собственности оказал влияние на судьбу каждого конкретного предприятия, наложив на неё определённый отпечаток, однако, с макроэкономической ситуации происшедшие изменения практически не отличаются от того, что происходило в других регионах, на других предприятиях. Там, где такого передела не было вообще. Тем более что за передел собственности регион заплатил очень высокую цену. И сокращениями занятости (об этом ниже), и потерей налоговых долгов при банкротстве Кузнецкого меткомбината, и бюджетными потерями от налоговых оптимизаций, к которым активно прибегли последние собственники металлургических активов сразу после их приобретения.

В кузбасской металлургической отрасли есть примеры, когда предприятие нормально развивается и без передела собственности. Кемеровское ОАО «Кокс», например, находится под управлением тех же собственников (семья Зубицких), что и 15 лет тому назад, что нисколько не помешало предприятию трансформироваться в современную рыночную структуру, модернизироваться, реализовать самую масштабную в отрасли экологическую программу (по оценке управления Росприроднадзора по Кемеровской области), стать центром крупной горно-металлургической группы транснационального масштаба. И всё это без серьёзных потрясений, реорганизаций, банкротств и т.п.

Что-то похожее на такое же «мягкое» вхождение в рынок получилось и у Гурьевского метзавода (ГМЗ). За последние пять лет на нём трижды менялся собственник, однако, на общее направление развития предприятия это повлияло мало. Оно было задано еще первым директором завода рыночной эпохи Эрнстом Классеном. Именно при нём было начато строительство новой мартеновской печи, ввод которой в строй уже после его смерти гарантировало заводу выживание, началась модернизация прокатного производства. И без всяких банкротств, распродаж старейшее предприятие отрасли в Кузбассе нормально работает.

Тем не менее, передел собственности привёл к тому, что основная часть металлургических предприятий Кузбасса подверглась серьёзной реструктуризации. Причём с помощью банкротных процедур, в той форме, которой изначально пугали общественность в 1999 году, когда «отнимали» Кузнецкий меткомбинат у одной группы и передавали другой. Стоит напомнить, что первоначально это отнятие сопровождалось обещаниями власти «вернуть комбинат в государственную собственность». Потом предприятие, также как и ранее обанкроченный Запсиб, направили по пути десятилетнего внешнего управления (у КМК оно должно было закончиться как раз в этом году) под гарантии местных и региональных властей. Затем вновь повернули в другую сторону.

Запсиб, к счастью, был выведен из внешнего управления досрочно – в ноябре 2001 года предприятие заключило с кредиторами мировое соглашение. Правда, это мир впору назвать «худым»: кредиторы остались недовольны рассрочкой платежей на 25 лет, пытались оспаривать соглашение и добиваться досрочного погашения долгов. А КМК на следующий год, сразу после своего 70-летнего юбилея, был объявлен несостоятельным, затем разделён на несколько неравноценных частей. Раздел и распродажа КМК привела к созданию на основе относительно современной части предприятия ОАО «Новокузнецкий металлургический комбинат». Сосредоточенные в ООО «Сталь НК» старые мартеновские печи и некоторые прокатные станы, проработав пять лет, были закрыты. Вслед за ними были сокращены и часть доменного и коксохимического производств на НКМК.

Сейчас уже сложно сказать, насколько необходимы были эти процедуры, и насколько жизнеспособен был КМК как единое производственное целое. Опыт выживания других подобных производств в этот же период показывает, что ни один из российских и украинских металлургических комбинатов, в том числе, и старой постройки, подобной реструктуризации не подвергался.

Очевидно, что за основными новациями в кузбасской металлургии, точнее, в той её части, что принадлежит «Евраз Груп» стоит определенная политика этой компании, которой она придерживается весьма последовательно. Суть её в своё время выразил основатель и тогдашний президент группы Александр Абрамов. В одном из интервью в начале 2002 года он назвал КМК «своеобразной компенсацией за стратегические позиции в Кузбассе», которые «Евраз» получил благодаря поддержке губернатора Амана Тулеева. Получилось, что для нового владельца Кузнецкий меткомбинат стал своего рода «социальным проектом». Однако к его реализации собственник подошел весьма жестко. Основной проблемой для КМК глава группы назвал тогда «модернизацию рельсобалочного производства», упомянул также необходимость увеличения мощностей электросталеплавильного цеха, энергетических мощностей и достройки машины непрерывного литья. К этому и свелась структурная перестройка комбината, остальные его активы, за исключением переданных в «Евразруду» и в «ЕвразЭК», из будущего предприятия были исключены.

Конкурсный управляющий КМК Юрий Зверев, отражая позицию «Евраза», заявлял в это время, что для КМК «главным направлением было, есть и останется производство рельсовой продукции». В итоге, сегодня НКМК – это в первую очередь прокатный завод. Конечно, металлургический комбинат он не только по названию, в структуре предприятия ещё сохранились и коксохимическое, и доменное подразделения. Да только собственное производство стали (1,46 млн. тонн в 2007 году) уже заметно меньше, чем требуется для выпуска проката, который составил 1,74 млн. тонн. Есть, очевидно, расчёт на то, что после модернизации ЭСПЦ комбината выйдет на годовую производительность в 1,9 млн. тонн стали, но к этому времени на НКМК планируется построить ещё один прокатный стан (см. ниже). И не исключено, что к расширению сталеплавильного производства в Новокузнецке ещё придётся вернуться.

Сжатие отрасли, отражающееся в отрицательной динамике занятости (см. таблицу №2) и физических объёмов производства, вряд ли остановится в ближайшее время. На это направлена политика собственников основных предприятий. Кроме того, велика разница в выработке на одного занятого на разных предприятиях отрасли, есть резервы роста. У Запсиба в прошлом году она составила 3,864 млн. рублей на 1 занятого, у ГМЗ – 1,511 млн. рублей, а на ОАО «Кокс» – около 4,5 млн. рублей на 1 занятого.

Поэтому предприятия в составе «Евраз Груп» продолжают сокращаться. На Запсибе, например, за прошлый год численность персонала сократилась на 2 тыс. человек, в том числе, 1,8 тысячи – промышленного персонала. В апреле нынешнего года «Евраз» объявил о проведении очередной «оптимизации численности персонала в связи с необходимостью повышения производительности труда на предприятиях. «Отстающие темпы роста производительности труда» названы «губительными в долгосрочной перспективе, т.к. ведут к утрате достигнутых компанией конкурентных преимуществ». На самом деле конкуренция в металлургии не в первую очередь проявляет себя через соревнование в производительности труда, тем более, что издержки на его оплату у металлургов сравнительно невелики, и не превышают 10% от себестоимости. Но политика сжатия всё равно будет продолжена.

Впрочем, в сокращении металлургии есть и очевидные плюсы, помимо тех, на которые рассчитывают её инициаторы. Часть выводимых из крупных предприятий активов не закрываются вовсе – переданные на аутсорсинг или просто проданные они становятся основой новых «игроков» на рынке. Так активы Юргинского абразивного завода, проданного несколько лет назад алюминиевой компанией СУАЛ (сейчас она вошла в состав объединённой компании «Русал»), были использованы «Урало-Сибирской горно-металлургической компанией» для строительства нового ферросплавного предприятия в Кузбассе. Пока, правда, дело ограничилось вводом одной печи по выплавке ферросилиция, но проектом «Юргинского ферросплавного завода» предусмотрена установка четырёх печей общей производительностью 70 тыс. тонн ферросилиция в год.

Другим новым «игроком» в отрасли, возникшем на базе закрытых производств КМК, стала «Сибирская горно-металлургическая компания» ранее работавшего в «Евразе» Александра Рыбкина. Она уже наладила добычу марганца в Горной Шории и строит производство силикомарганца мощностью 45 тыс. тонн в год. Кроме того, компании передана переработка железосодержащих отходов КМК, заготовка и переработка лома для НКМК и Запсиба.

Куда более крупными инвестпроектами могут стать объявленные в этом году намерения «Евраз Груп» построить новые прокатные станы в Новокузнецке. Уже к середине будущего года должен быть построен новый прокатный стан на производственной площадке НКМК. По данным презентации старшего вице-президента группы и её финансового директора Павла Татьянина, это будет мелкосортный стан «230» производственной мощностью 400 тыс. тонн строительной арматуры в год и стоимостью 80 млн. долларов. Основное оборудование для стана будет поставлено японской фирмой TANAKA.

По оценке Павла Татьянина, дисбаланс спроса и предложения толкает внутренний рынок строительного проката вверх, что стало стимулом для повышенной инвестиционной активности «Евраза». Для удовлетворения растущего внутреннего спроса группа инвестирует в предстоящие пять лет 1,8 млрд. долларов в расширение прокатных мощностей и увеличит поставки готового проката на российский рынок к 2012 году на 40% (более 3 млн. т). Среди других новых проектов «Евраза» в Сибири – строительство к 2010 году на Запсибе листового стана «3600» производительностью до 1,2 млн. тонн и стоимостью 500 млн. долларов.

Всё это ещё раз показывает, что у кузбасской металлургии есть большие резервы развития, возможности для создания новых подотраслей, расширения производства на существующих предприятиях и для строительства новых.