– Всё вроде бы неплохо. Рынок продовольствия более стабильный, чем рынок автомобилей, он не сильно зависит от материального и морального состояния потребителей. Каким-то образом поломать потребителя, изменить его образ жизни, продуктовую корзину, достаточно сложно. Да, можно есть меньше колбасы и больше картошки. Но заставить человека сменить картошку на рис крайне сложно. Если он всегда покупал продукцию кемеровского мясокомбината, то заставить его купить колбасу другого производителя сложно. Правда, кемеровский мясокомбинат из-за длительного простоя сейчас снова должен завоевать потребителя. Но в целом предпочтения людей почти не меняются.

Что же касается производства мяса, то, если у томского свинокомплекса (который также входит в холдинг Сибирская Аграрная Группа) было 3-4 основных потребителя – сторонних мясокомбинатов, то сейчас это количество увеличилось в полтора раза. За счёт того, что каждый потребитель сократил объёмы.

За последний месяц по сравнению с прошлым годом мы наблюдаем 5%-ное снижение продаж по переработке. Это цифра не может говорить о спаде производства, снижение слишком незначительное. На Урале, где мы построили новый свинокомплекс (в планах также строительство мясопеперерабатывающего предприятия), падение составило 30%, и это существенно. В общем, в каждом регионе по-разному.

 

 – Можно образно обрисовать ситуацию в мировой экономике и экономике страны. Если представить айсберг, то сейчас мы видим, что с надводной его части капает вода. И совсем не ясно, когда начнёт таять подводная часть айсберга, и что тогда будет. Но сегодня у меня есть основания полгать, что наша компания имеет определённые преимущества, чтобы развиваться и дальше.

Когда три года назад мы начинали реконструкцию томского свинокомплекса, никакого кризиса впереди видно не было. Но предприятие должно быть конкурентоспособным, это мы понимали. Поэтому и были развёрнуты масштабные программы по реконструкции.  Сейчас с точки зрения себестоимости продукции свинокомплекс «Томский» - один из лидеров в стране. Во-первых, за счёт производительности труда. Во-вторых, за счет концентрации производства, которая несёт за собой уменьшение накладных расходов. Для примера. До реконструкции в 2005 году свинокомплекс производил 1,2 тыс. тонн мяса в месяц.  Сейчас в 2 раза больше. А численность персонала выросла всего на 80 человек и сейчас составляет порядка 1 тыс. работающих. То есть почти столько же людей производят в 2 раза больше продукции. Или взять затраты на отопление. Изначально были большие теплопотери на корпусах, потому что была централизованная система отопления. Сейчас к каждому корпусу подходит газовая труба и отапливает только то пространство, которое необходимо. Плюс после реконструкции животные стали стоять плотнее.

Одним словом, реконструкция решила целый комплекс проблем. Вентиляция: если не будет вентиляции, поросята начинают задыхаться, плохо расти. Кровля: от её состояния зависит микроклимат. А кровли у нас были с советских времён, до нашего прихода их ни разу не ремонтировали. На тех корпусах, в которых в рамках нацпроекта была проведена реконструкция, мы поменяли все, вплоть до утепления стен.

Стоит отметить, что в целом в животноводстве очень важен человеческий фактор. От человека зависит, какой корм пришёл, куда пришёл. Если вовремя не почистить кормушки, корм за ночь загниёт и поросята отравятся. Важно то, как поставлен учёт рабочего времени, привесов. В общем, человек на свинокомплексе не просто нажимает на кнопочки.

Что в итоге? С нового года мы снижаем цены на продукцию мясопереработки в среднем на 5%. Это не рекламная акция. На самом деле рынок такой, всё сворачивается. Кто имеет возможность поддерживать дешёвые цены, тот выживет. У нас себестоимость позволяет. 

 

 – Официально в Россию завозится 700 тыс. тонн мяса. Но, по нашим данным, на самом деле завозится порядка 1,3 млн. тонн. За Красноярском практически отсутствует собственное производство, Дальний Восток живёт на китайском мясе. Поэтому, думаю, ограничение ввоза мало что поменяет. Хотя в связи с кризисом это может стать компенсацией падения потребительского спроса.

На самом деле можно и нужно более существенно сокращать импорт. Конечно, тогда цены вырастут, потребители взвоют. Но при таких ценах будет реальная возможность для того, чтобы внутри России за 3-4 года подтянуть производства этого продукта. За это время всё бы поднялось, но это вопрос социальных волнений, потрясений. 

 

– Наш кемеровский проект ещё надо продолжать раскручивать. Сейчас производство составляет  около 60 тонн в месяц. Когда будет 600 тонн в месяц, тогда можно будет говорить о серьёзных объёмах.

 

– Я бы сказал, что в Кемерове живут патриоты. Кроме обычного консерватизма в потреблении здесь отдаётся предпочтение местной продукции. И у нас в своё время не получилось освоить рынок с брендами «Бутербродница» и «Свинокомплекс «Томский». Так происходит и в некоторых других сибирских регионах. В Томске примерно такая же ситуация: потребители патриотичны и настроены на покупку продукции местного производства. Хотя есть Новосибирск, где присутствуют многие производители. И я, полагаю, что это нормально, когда на конкретной территории есть сильные местные производители.

Но нормальный рынок делится по принципу 40-20-10. 40% – самый крупный производитель, 20% – поменьше, 10% – небольшой. В Кемерове присутствие  основного производителя КХ Волкова слишком высоко, он доминирует, и мы в этой ситуации претендуем как раз на 10%. Задача непростая, ведь сегодня в Кемерове не один мелкий производитель не занимает более 5% рынка.

Естественно, что без торговых сетей нам не обойтись. Изначально, признаюсь, мы не пошли на их условия, но входить в сети, тем не менее, намерены. Сейчас ведем переговоры и с «Корой» и «Чибисом». Надеюсь, что сотрудничество с основными сетями у нас состоится.