|
|
Бизнес-портал КузбассаНовости, обзоры, рынки, аналитика,
|
|
|
|
|
| об изданииархив номеров журналарекламаподпискаобратная связьчитатели о насАвант-ПЕРСОНАДоброе дело |  |
Новости компаний[23 апреля] «Кузбассразрезуголь» в год своего 60-летия высадит более 2 млн деревьев
Издательская группа «Авант»
Областной экономический еженедельник «Авант-ПАРТНЕР» |
Авант-ПАРТНЕР РЕЙТИНГ № 1 от 29.03.2016
/%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE.png) Современные экономические и политические реалии показывают, что покупать технологии за рубежом с каждым днём становится всё дороже, а отечественные разработки в большинстве своём так и пылятся на полках в кабинетах российских учёных. Эксперты видят выход в развитии государственно-частного партнёрства (ГЧП), тесном сотрудничестве науки, бизнеса, власти и некоммерческих организаций (НКО). Тема эта обсуждается уже несколько лет. О том, как свои научные разработки продвигает в жизнь Институт угля (Федеральный исследовательский центр угля и углехимии Сибирского отделения РАН) и об особенностях ГЧП в Кузбассе «Авант-ПАРТНЕРу» рассказали директор института, д.т.н. Владимир КЛИШИН (В.К.), ведущий научный сотрудник, д.э.н. Сергей НИКИТЕНКО (С.Н.) и старший научный сотрудник, к.э.н. Елена ГООСЕН (Е.Г.).
– Институт угля сегодня готов предложить бизнесу какие-то конкретные идеи, готовые к применению на практике?
В.К.: Сегодня шахты покупают самые современные комплексы, но добыча и производительность у них значительно ниже, чем в развитых странах только по газовому фактору. Комплекс может двигаться, но у нас газовые шахты и уголь низкопроницаемый. Есть методы дегазации, но пласт не отдает газ. Для этого нужны годы, а лава уже готова к работе, времени максимум 3-6 месяцев. Мы создали инструмент, с помощью которого можно управлять посадкой кровли, можем проводить оценку газоносности пласта. Мы предложили разорвать пласт, как полено (вертикально). Газ тогда быстрее из забоя выходит и менее опасно рубить комбайном. Сейчас договариваемся с шахтами. Вкладываем деньги в стендовое хозяйство. Мы ищем разные пути сотрудничества, работаем с Ассоциацией машиностроителей Кузбасса (АМК). Сейчас наш институт вышел к собственникам шахты имени Ф.Э. Дзержинского (Прокопьевск) с предложением совместно разработать проходческий комплекс, способный работать в конкретных горных условиях. С.Н.: Шахту имени Ф.Э. Дзержинского в Прокопьевске могут закрыть. Это достаточно современная шахта, с большими запасами высококачественного коксующегося угля, но существующие сегодня системы отработки лавы и добычи угля там опасны. Поэтому стоит вопрос о закрытии шахты. Институт угля владеет новыми технологиями отработки крутонаклонных и крутых пластов, но у него нет оборудования для освоения этой технологии. Для этого нужны средства. К решению проблемы подключилась Ассоциация машиностроителей Кузбасса. Если собственники примут положительное решение, Институт, АМК и структура бизнеса будут совместно готовить заявку на федеральное финансирование программы, чтобы впоследствии освоить имеющуюся технологию, преобразовать её в оборудование и реализовать на практике. Таким образом, будет сохранено предприятие, а значит, рабочие места и регион будет получать доход в виде налогов. Это и будет взаимосвязь четырех основных элементов государственно-частного партнерства: наука, бизнес, власть и некоммерческое объединение. – То есть, чтобы решить проблему закрытия шахты надо всего лишь объединить усилия науки, власти, бизнеса и НКО?
Е.Г.: Просто объединение не даст нужного эффекта. Всё это хорошо работает, когда есть цепочка добавленной стоимости: один создал продукт, другой его принял и сделал что-то своё, передал третьему и так далее. Здесь виден разрыв этой цепочки. Шахта хорошая, современная, сырьё пользуется спросом, но нет готовой технологии, реализованной в оборудовании, с помощью которого можно было бы добывать там уголь. Для восстановления необходимого звена нужны деньги. Бизнес не может вкладывать, так как большие риски. У науки денег нет. Выход в сотрудничестве и совместном получении средств от государства на реализацию идеи. Стоит отметить, что в случае успешного завершения проекта, выгоду получит не только институт, данное предприятие, но и другие шахты, которые в будущем также смогут воспользоваться этой технологией. Есть очень важный момент. Например, в углехимии такая цепочка отсутствует вообще. У неё есть начало, а продолжения, конца – нет. Цепочку в этой сфере выстраивать очень сложно и делать это нужно фактически с ноля. Здесь цепочка уже существует, надо лишь закрыть прорехи в ней, соблюсти интересы всех участников. С этого и начинается импортозамещение, когда машиностроение работает не только для угольщиков, но ещё и для производителей самого оборудования. С.Н.: Импортозамещение не означает производить то, что раньше завозили. Импортозамещать, значит, на основе новых технологий создавать такое оборудование, которое пока в мире ещё никто не производит. Осваивая его здесь, мы заведомо замещаем возможный импорт и загружаем работой наши заводы. Один только новый угледобывающий комплекс может дать машиностроительному заводу более 3-х млрд рублей стоимости. А один миллиард рублей – это, практически, тысяча сохраненных рабочих мест. Плюс рабочие места на шахте. Е.Г.: Шахта имени Ф.Э. Дзержинского может стать хорошим примером государственно-частного партнерства, но надо ещё решить массу организационных проблем, убедить бизнес и государство заняться этим проектом. Это только в разговорах кажется, что ГЧП и всё, что связано с взаимодействием государства и бизнеса – классная штука. На самом деле это обоюдоострое оружие, которое может не только решать проблемы, но и создавать их. Например, работа в рамках ГЧП порождает множество финансовых и управленческих вопросов. Кому именно дать деньги, кому достанется большая часть и на каких условиях, кто должен давать распоряжения? Это целая наука. Возникает необходимость создания структур, которые бы этим занимались. Сейчас много говорят о кластерах, но зачастую получается так, что маленькие предприятия сгоняют в кучу и заставляют друг с другом работать, а они – конкуренты. Либо крупную компанию посадили, а она обрастает маленькими компаниями, которые работают, как субподрядчики, из-за чего увеличивается себестоимость продукции. Модель четверной спирали (наука, бизнес, власть и некоммерческие объединения) предполагает технологии, которые, во-первых, адаптированы ко всем этим условиям. Во-вторых, предполагают обязательное сотрудничество кластеров. В-третьих, наличие разных форм взаимодействия малого и крупного бизнеса (кластерные технологии). И, наконец, финиш всего этого предполагает очень мощную поддержку со стороны технических и социально-экономических исследований, позволяющих найти технологии, дающие развитие вперед. – Можете назвать живой пример, в котором воплотилась эта модель четверной спирали? Е.Г.: У нас в стране об этом пока только говорят. Это всё требует больших и серьёзных программ. Кто-то создает кластеры, кому-то нравится термин – государственно-частное партнёрство, кто-то просто использует попытки наладить взаимодействие между бизнесом и властью, но пока нет реальных глубоких исследований и прогнозов на эту тему, особенно, что касается адаптации таких технологий в регионах. Например, найти технологии и освоить в Новосибирске, легче, чем внедрить в производство на территории Кузбасса. По этой теме существуют специальные исследовательские центры. Есть кластерная обсерватория в Москве при Высшей школе экономики, есть Центр государственно-частного партнёрства при Внешэкономбанке, но каждый из них занимается своими проблемами. А в четверной спирали, о которой мы говорим, самое важное – взаимодействие всех этих структур. Европейцы это уже усвоили и пытаются внедрять, причём не во Франции или в Германии, а в странах не самых передовых с точки зрения технологий. – За рубежом эту программу государства продвигают?
Е.Г.: Там, безусловно, есть очень мощный федеральный компонент. Есть программа поддержки инноваций, но там и очень мощное движение снизу. Даже если мы сейчас решим поднимать Кузбасс на федеральные деньги, первое, с чем мы столкнемся, появится много желающих развивать это. Но, не факт, что этим людям можно давать деньги, даже если они продвинутые специалисты. Если не будет выстроена цепочка, это деньги на ветер. – В прошлом году в Кузбассе была создана группа по разработке концепции формирования территориального сводного заказа на производство горнодобывающего оборудования местными заводами. Насколько, с вашей точки зрения, успешна эта форма реализации идеи государственно-частного партнёрства?
В.К.: Это хорошая идея. Нам, как представителям научного сообщества, тоже интересно участвовать в заседаниях группы, понять, какие проблемы для производственников актуальны сегодня. Есть у нас и разработки, про которые можно сказать, что они могут быть реализованы в рамках терзаказа, например, связанные с направлением конструирования новых крепей. С.Н.: Есть федеральные средства, на которые могут претендовать только проекты, поддержанные местными органами власти. Например, сотрудниками Института угля совместно с Ассоциацией машиностроителей Кузбасса подготовили заявку по проекту «Создание и постановка на производство роботизированного комплекса для подземной разработки мощных угольных пластов, россыпных месторождений алмазов и благородных металлов». Заместитель губернатора Екатерина Кутылкина подписала в конкурсную комиссию письмо поддержки, в котором говорится, что этот проект важен для региона и областная администрация готова его поддержать. Заявка в настоящее время проходит конкурсные процедуры. Это и есть пример «сотрудничества четырёх». В.К.: На этот комплекс у нас уже есть потенциальные заказчики. Одна компания четыре комплекса готова приобрести для освоения месторождений Тувы. При наличии головных образцов новую технику можно будет продемонстрировать другим горнодобывающим предприятиям. Е.Г.: Стоит отметить, что, когда я была на первом совещании рабочей группы по созданию сводного территориального заказа, у меня сложилось впечатление, что угольщики и машиностроители «волком смотрят» друг на друга. Но, была проявлена политическая воля в том, чтобы собрать их вместе и начать разговор. На итоговом совещании в декабре прошлого года они общались уже более дружелюбно. Да, между ними не исчезли противоречия, там далеко до идиллии, но рынок уже начал формироваться. А главное, они стали слышать друг друга. И ещё, приходя на заседания рабочей группы, я для себя, вдруг, обнаружила, что хотя у наших машиностроителей и есть недоработки, это не самое страшное. Чтобы продать комбайн, нужно ещё предоставить льготные условия, отсрочку платежа, гарантии и сервисное обслуживание. Импортное оборудование не просто лучше нашего, оно еще и экипировано всем этим. Но, государственная поддержка деньгами была актуальна раньше, когда у государства были средства и мы не были под санкциями. Сейчас нужно субсидировать не продукцию, а перевооружение предприятий, станкостроение для конкретных заводов под конкретные заказы. С.Н.: Активное и реальное участие органов власти в проектах имеют ещё и психологический эффект. Инвестор видит, что администрация юридически приобщилась к проекту, обеспечивает поддержку не только административным ресурсом, он тут же придёт сюда и вложит свои деньги, так как есть гарантии, что это востребовано и будет работать.
|
Деловые новости[23 апреля] Взносы на капремонт многоквартирных домов повысят в три этапа в 2024-2026гг.
Рынки/отраслиПоиск по сайту |
 |
|
© Бизнес-портал Кузбасса
Все права защищены
|
Идея проекта, информация об авторах
|
| Разработка сайта ‛ Студия Михаила Христосенко |
