Авант-ПАРТНЕР РЕЙТИНГ № 1 от 30.05.2022

Уголь и эмбарго

Сегодняшняя угольная отрасль Кузбасса и всей России, давно переориентировалась на внешний рынок и работает главным образом на зарубежных потребителей. В последние 20 лет экспорт российского угля вырос значительно, а доля поставок за рубеж превысила 50% от общей добычи. В результате этого современные угольные компании России, в первую очередь, Кузбасса, как главного бассейна страны, зависят от конъюнктуры внешнего рынка не меньше, чем их коллеги в добыче газа и в нефтянке. Отсюда – особенности работы нынешнего российского углепрома, в частности, зависимость от транспортной инфраструктуры, а также от внешних обстоятельств. В апреле одно из них стало весьма неблагоприятным для российских угольщиков – в качестве одной из антироссийских санкций Европейский союз ввёл запрет, пусть и растянутый во времени, полный только с августа, на импорт российского угля. И следует добавить, что фактически к нему присоединились ещё два крупнейших импортёра в Восточной Азии – Япония и Южная Корея. Ситуация для российской и кузбасской угольной отрасли сложилась непростая с учётом того, что транспортная инфраструктура страны остаётся настроенной в первую очередь на вывоз угля в западном направлении, «отказники» от российского угля были долгие годы крупнейшими его потребителями, с ними сложились налаженные отношения с соответствующей финансовой и логистической организацией. И пока неясно, какими будут последствия от этого эмбарго и совершенно неясно, какими их ожидают российские угольщики.

Большому углю – большой экспорт

Угольная индустрия Кузбасса была перестроена на рыночный лад 20-25 лет назад – полностью приватизирована, собрана в крупные частные компании, как отраслевые, так и в составе более крупных металлургических холдингов. Затем аналогичные перемены прошли и в других угольных регионах. Добыча после падения в период рыночных преобразований стала расти и вновь вернулась к уровню конца 80-х годов прошлого века, но уже на другой основе – с меньшим числом горняков, большей производительностью, постепенно улучшенной безопасностью.

В международное разделение труда, в мировой рынок российский углепром 20 лет назад только-только втягивался – при общей добыче в 2002 году 253 млн тонн на экспорт было отправлено всего 43,3 млн тонн. И хотя в мировой торговле углём, которая тогда составляла 638 млн тонн, Россия занимала уже пятое место, значение её угольного экспорта было небольшое и дома, и за рубежом. В мировой торговле его доля составляла всего 6,8%, Россия уступала не только Австралии и Индонезии, но также ЮАР и Китаю (тогда он был экспортёром). В собственном производстве доля отправляемого за рубеж составляла всего 17%. Ещё меньшим 20 лет назад было значение угля в экспортных доходах России – всего 1% от них.

Но постепенно российская угольная промышленность выросла и сильно поменяла своё место в мировой торговле. По итогам прошлого года Россия заняла третье место по экспорту угля, 210,6 млн тонн каменного (более 15% мировой торговли) и 12,7 млн бурого (11-12%) на общую сумму 18,5 млрд долларов. Это уже 3,8% от всего экспорта страны, пятое место по стоимости среди вывозимых товаров после нефти, газа, драгметаллов и чёрных металлов. По данным Ростата и Федеральной таможенной службы, из всей добычи прошлого года на экспорт ушло уже 51,7% всего российского угля, в том числе, 59% каменного и 16,9% бурого.

Спад и подъём

Как и другие сырьевые циклические отрасли угольная промышленность постоянно переживает периоды подъёма и спада. Последнее такое глубокое падение произошло в 2019-2020гг. сначала из-за товарного кризиса перепроизводства, а затем из-за пандемии коронавирусной инфекции, вызвавшей повсеместные ограничения. В Кузбассе это выразилось в том, что валовый региональный продукт упал в 2020 году на 9,7% против 3,1% снижения в среднем по России, промышленное производство – на 4% против 2,9% в России, инвестиции в основной капитал снизились на 11,5% против 1,4%, прибыль прибыльных организаций – на 27,4% против 4,3%, соответственно.

Всё это было прямо обусловлено снижением цен на уголь на мировом рынке. В среднем за 2020 год они упали на 22% к уровню 2019 года на энергетические марки и на 31% на коксующиеся. По данным министерства финансов Кузбасса, максимальное снижение летом 2020 года было более чем двукратным в сравнении с пиковыми значениями цен в конце 2018 года – до 50 долларов за тонну против 109 долларов в октябре 2018. При этом экспорт в Европу стал невыгоден, а поставки в Азию ограничивались возможностями ОАО «РЖД». Однако в прошлом году на мировом угольном рынке произошёл разворот, и ещё до недавних событий прошедшей зимы 2021-2022гг. с её беспрецедентным газовым кризисом мировые цены на уголь выросли с минимумов августа 2020 года в 3 (!) раза – до 150 долларов за энергетический уголь. (Диаграмма 1)

В итоге, за прошлый год экспорт угля из Кузбасса вырос по стоимости на 30% и составил 10,2 млрд долларов. При этом объём вывоза снизился, по данным таможенной статистики, на 2,4%, до 125,3 млн тонн против 128,3 млн в 2020. Средняя стоимость одной тонны экспортированного угля в прошлом году выросла по Кузбассу на треть в сравнении с 2020 годом – с 61,3 доллара до 81,6. Главными рынками сбыта для кузбасского угля выступили страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), а первое место среди импортеров как и в предыдущие годы сохранила Южная Корея. Туда было отправлено 14 млн тонн на 1,22 млрд долларов против 15,85 млн годом ранее. Практически столько же ушло в Японию, но экспорт в эту страну принёс больше доходов за счёт большей части в поставках коксующегося угля (1,44 млрд). Поставки в Китай составили 12,8 млн тонн на 1,1 млрд долларов.

На Атлантическом угольном рынке крупными импортёрами кузбасского угля выступили Нидерланды (11,6 млн тонн на 873 млн долларов, в том числе, для дальнейших поставок в Германию и Бельгию), Турция (10,7 млн тонн на 690 млн долларов), Германия (5,6 млн тонн на 419 млн), Польша (4,9 млн на 336 млн долларов), Италия (3,5 млн тонн на 215 млн долларов), Франция (2,1 млн на 184 млн долларов), Израиль (2 млн тонн на 127 млн).

При этом прошлый год показал, что при преобладающей доле в общероссийской добыче, 55%, Кузбасс далеко не всегда выступает безоговорочным лидером в экспортных поставках, что видно уже из данных по всему российскому экспорту. Он вырос в прошлом году на 6,4%, до 210,6 млн тонн, а по стоимости – уже на 41,7% (30% для Кузбасса), до 17,56 млрд долларов. Таким образом, в прошлом году одна тонна экспортированного угля из России стоила 83,4 доллара против 62,6 доллара за 1 тонну годом ранее.

Крупнейшим рынком сбыта российского каменного угля в прошлом году стал Китай, куда ушло 43,2 млн тонн угля на 3,9 млрд долларов, из которых только 30% обеспечили поставки из Кузбасса, а 70% из других регионов. Известно, что в прошлом году резко увеличили добычу и экспорт как раз в КНР угольщики Якутии и некоторых других восточных регионов. При отгрузке в Японию в прошлом году преобладал уже кузбасский экспорт 14 млн из 21,8 млн тонн всех российских поставок (на 2,15 млрд), также как и при экспорте в Южную Корею (20 млн тонн общего российского экспорта на 1,73 млрд долларов) и большинство других импортеров.

Санкция на уголь

В конце марта стало известно, что руководство Европейского союза введёт санкции на уголь из России в виде полного запрета на его импорт. Правда, принятие этого решения несколько затянулось, и к тому же форма его оказалась смягченной для импортеров (и экспортеров, естественно) – введение эмбарго перенесли на август, предоставив возможность исполнить уже действующие контракты на поставки. Какой их размер коснулась эта отсрочка, неясно, но вряд ли существенный, поскольку уже в апреле и тем более в мае стало известно, что европейские покупатели ищут уголь по всему миру. Уже в начале апреля в ожидании запрета на российский уголь они увеличили его закупки по всему миру, однако, сделать это непросто в свете всеобщего дефицита энергоносителей и разрушения спроса. Тем более, что встречная зависимость импортеров выше, чем у экспортера: по данным Европейской комиссии, ЕС зависит на 45% от России в импорте угля, на 45% – газа и 25% – нефти. Тогда, по данным министра энергетики России Николая Шульгинова, на долю ЕС в прошлом году пришлось 22% всего угольного экспорта из России.

Неудивительно, что уже в марте страны Европы увеличили импорт угля из России на 40,5%, до 7,1 млн тонн. По данным агентства Reuters, это стало самым большим месячным объёмом с марта 2019 года. Для сравнения: поставки из Колумбии составили 1,3 млн тонн (+47% к марту прошлого года), из США – 0,8 млн (+30%), из ЮАР – 287 тыс. тонн. Австралия поставила 587 тыс. тонн за весь первый квартал 2022 года, тогда как год назад таких поставок в ЕС не было совсем. В одной из угольных компаний Кузбасса прямо признались, что не было ещё такого удачного месяца как март с точки зрения объёмов сбыта и денежных поступлений. При этом агентство отметило, что крупнейшие поставщики угля на мировой рынок Индонезия и Австралия достигли пределов своей добычи, и маловероятно, что смогут ответить на дополнительный европейский спрос. В начале мая появились данные, что и Колумбия не только оказалась не в состоянии добавить угля на экспорт, но даже снизила его с 4,8 млн тонн до 4,2 млн.

В свою очередь агентство Bloomberg прямо указало в своём анализе, вышедшем в середине апреля, что у импорта угля из России нет внятной альтернативы, и отказ от него вызовет «безумную борьбу за топливо по всему миру». Она уже нашла своё выражение в значительном росте цен на уголь: в начале апреля уголь подорожал на 14%, при этом фьючерсы удвоились с начала года, цены в Азии также вышли на исторический максимум, а в США они превысили 100 долларов за тонну впервые (!) за 13 лет. И это было только начало – 19 мая используемая в качестве рыночного ориентира цена на уголь в австралийском порту Ньюкасл побила абсолютный рекорд для энергетических марок – 442,5 доллара за тонну. Ещё неделю до этого она была 397 долларов, на 10% ниже.

По мнению аналитика Rystad Energy Фабиана Роннингена, санкции ЕС на российский уголь будут иметь разрушительные последствия для импорта угля в Европу, поскольку «некоторое количество угля может быть поставлено с других рынков, но в целом мировой рынок угля очень ограничен». А у России как поставщика были такие серьёзные рыночные преимущества как близость к Европе, низкая цена и подходящие для местных электростанций характеристики. С отказом от него европейским покупателям нужно искать уголь где-то ещё, увеличивая пути поставок из таких стран, как Южная Африка, Австралия и Индонезия. США в этом случае вряд ли смогут помочь с поставками угля, поскольку американские компании уже продали большую часть своей добычи по долгосрочным контрактам и не в состоянии её увеличить. По оценке аналитической компании McCloskey, американский углепром сможет увеличить свои поставки в Европу в этом году всего на 1 млн тонн (в американском экспорте угля преобладают коксующиеся марки, 45 млн тонн в 2021 году против 40 млн энергетического), Колумбия – на 6 млн тонн. Такие небольшие объёмы никак не смогут компенсировать для ЕС потерю российского импорта.

На восток и юг

Реакция официальных лиц энергетики России и отечественных аналитиков на отказ ЕС от угля из России традиционно свелась к тому, что экспорт будет переориентирован на восток. Собственно, на это была направлена вся российская угольная политика последних лет, в частности, постоянно лоббирует расширение провозных способностей «РЖД» на восток губернатор Кузбасса Сергей Цивилев. Однако и сами угольщики, и зарубежные наблюдатели отмечают, что пока возможности переориентации экспорта внутри страны по суше ограничены. По оценке Morgan Stanley, в этом случае около 30 млн тонн российского угля могут «застрять» для внешних рынков, по оценке McCloskey, экспорт угля из России в Европу и Японию с Южной Кореей, которые также решили отказаться от российских поставок, может снизиться по крайней мере на 55 млн тонн, а потенциально – на 82 млн. Последняя оценка радикально предполагает, что практически все объёмы российского угольного экспорта на эти рынки полностью уйдут с внешнего рынка (что уже не так, с учетом результатов первых месяцев 2022 года и отсроченного европейского эмбарго) и не найдут себе потребителей (что так же не так, с учётом роста поставок российского угля в Китай и Индию в марте и апреле).

В начале апреля, когда эмбарго ЕС только планировалось, в некоторых угольных компаниях говорили только об успешном марте, когда выросла и добыча, и европейский экспорт. Позднее, когда запрет уже был введён, угольщики предпочли отмалчиваться о возможных перспективах. Информационное молчание кузбасских угольных компаний стало показательным и практически всеобщим – они прекратили публиковать результаты своей работы и итоги добычи в этом году, любые сведения об экспортной деятельности. Только АО «Стройсервис» сообщило о результатах работы за 4 месяца 2022 года – предприятия группы увеличили добычу к уровню прошлого года на 7,4%, до 5,59 млн тонн, тогда как реализация угля осталась на уровне четырёх месяцев 2021 года – 5,25 млн.

Один из специалистов крупной угольной компании из Кузбасса отметил, что ситуация на угольном экспортном рынке уже в апреле сложилась непростой, но разной для разных марок угля. По его оценке, в апреле не было существенных проблем у производителей и экспортёров антрацита, а также угля, применяемого для производства пылеугольного топлива. Его используют в доменных печах взамен природного газа, который подорожал ещё больше угля. И поэтому спрос на такую продукцию (из Кузбасса для этого поставляют уголь марки Т) весьма стабильный, и цены приемлимые. Оценивать возможность переориентации поставок угля в Индию и другие страны Южной Азии через порты Черного моря специалист не стал, не располагая данными о стоимости фрахта, но отметил, что со стороны Китая спрос на российский уголь высокий.

В середине мая стало известно, что китайский импорт угля из России удвоился в сравнении с мартом (но тут нужно иметь в виду, что в этом месяце китайские импортеры несколько снизили закупки на фоне вводимых антироссийских санкций). По данным издания Coalhub, в целом ввоз угля в Китай из России составил в апреле 4,37 млн тонн, а поставки коксующегося угля вышли на рекордный месячный уровень в 1,37 млн тонн против 0,92 млн в марте и 0,75 млн тонн в феврале. При этом и цены на этот вид угля были весьма высокими 386 долларов за тонну. Примечательно, что весь этот рост импорта происходит на фоне принятых на 2022 год планов Китая поднять собственную добычу на 12%, или 151 млн тонн. Что по идее, должно сократить потребности в импорте угля, однако, в мае КНР отменяет пошлины на этот импорт, что свидетельствует о сохранении потребностей в нем, включая российский.

Помимо Китая, который (с поправкой, конечно, на определённые сложности с транспортировкой) значительный потенциал спроса на российский уголь наблюдается в Южной Азии. Спрос на энергию в этом регионе постоянно растёт, а газовой альтернативы нет из-за отсутствия трубопроводного газа и чрезмерной дороговизны сжиженного природного газа. Индия уже в марте ввезла «рекордный» объём угля из России – более 1 млн тонн. И на фоне всего её импорта российского угля (7,7 млн тонн в 2021 году), это, безусловно, достижение, хотя для индийского импорта угля в целом, св. 200 млн тонн в год, это довольно скромный результат. В середине апреля правительство Шри Ланки начало переговоры с российским поставщиком о двух партиях угля по 120 тыс. тонн с недолларовой оплатой, сообщило местное издание The Sunday Morning. За весь прошлый год в эту страну было поставлено 240 тыс. тонн угля из России при общем импорте около 2,5 млн тонн. Кроме того, в Южной и Юго-Восточной Азии значительные объёмы угля ввозят также Вьетнам (св. 50 млн тонн в год в 2020 году, 36 млн в прошлом), Малайзия (35-36 млн), Таиланд (21-24 млн), Пакистан (св. 19 млн тонн). Сейчас они полагаются в основном на импорт из Индонезии и Австралии, но с переориентацией их экспорта и поставок из ЮАР на Европу, окно возможностей откроется и для российских угольщиков.

Они умеют занимать новые рынки как показывает случай с Марокко. Этот крупнейший импортёр каменного угля на африканском континенте: в 2016 году ввоз угля в эту страну составил 7 млн тонн при российской доле 40%. Поставки из ЮАР составили тогда 2,4 млн тонн, США – 0,8 млн и Колумбии – 0,2 млн тонн. В прошлом году при общем импорте Марокко 10,9 млн тонн угля из России пришло 8,2 млн тонн, 75%. В результате, такой рынок сбыта как Марокко приобрёл для российских угольщиков такое же значение, как, к примеру, Нидерланды или Польша, и большее, чем Франция или Италия. Этот случай показывает также, что для ответа на угольное эмбарго ЕС даже на Атлантическом рынке у российских экспортеров угля есть возможности. Например, в случае переориентации в Европу поставок угля из США, ЮАР и Колумбии может снизиться экспорт из этих стран в Бразилию, угольный импорт которой более 22 млн тонн в год с российской долей около 25%. Или в Турцию, которая ввозит более 36 млн тонн угля, из которых более 60% приходится на Колумбию, США и ЮАР.

К примеру, столько же угля, что Россия поставляла в ЕС, Японию и Южную Корею, импортируют Вьетнам, Бразилия, Пакистан, Чили, Камбоджа и Бангладеш. Поскольку число поставщиков и их возможности ограничены, с высокой вероятностью потоки угля с запретом на российский импорт будут перераспределяться. ЮАР, Колумбия и Австралия ответят на запросы ЕС, согласившись на поставки по повышенным ценам, они вынуждено сократят их на другие рынки, открыв возможности для российских поставок. Современная ситуация на мировом рынке угля сложилась уже давно таким образом, что число крупных экспортеров весьма ограничено. Из более чем 1,2 млрд тонн мировой торговли углём свыше 30 млн тонн в год поставляет всего 7 стран в мире, еще 11 стран, включая не имеющих выходов к морю Казахстан и Монголию, поставляют от 1 до 30 млн тонн в год. Тогда как импортирующих свыше 30 млн тонн уже 10 стран, а от 1 млн тонн в год до 30 млн – 37 стран. И список угольных импортёров не уменьшается.