«Фантастический пир души!» - Так говорит Валентин Лавров, автор книги «Книжная лихорадка», о всесжигающем  библиофильском увлечении. Добротно и нарядно оформленный труд вышел в московском издательстве «Книжный клуб 36,6». Увесистый том имеет развернутый подзаголовок: «Москва, вторая половина XX века: Печатные сокровища, библиофилы, букинисты». На титульном листе к нему добавлена завлекалка:   «Детектив в лицах, документах, воспоминаниях и легендах»

Автор – известный современный писатель исторического толка, собственник многих регалий: Академик Российской академии естественных наук, лауреат Государственной премии Министерства внутренних дел, Шолоховской и других литературных премий  – поведал о явной и тайной жизни московских библиофилов, о чём до него, настолько открыто никто не осмеливался писать. Удивительно, но он рассказал не только об ушедших из жизни, а и о живых, – и не всегда это лакировка. Думаю, некоторые из «героев» «Книжной лихорадки» за такую откровенность могли бы и в морду дать, если бы Лавров не был бывшим боксером.

Вы знаете, чем отличаются настоящие библиофилы от книголюбов? Лавров дает собственное определение тем и другим. Книголюбов тьма. Библиофилы – личности редкие. Для автора последние собирают исключительно книжные редкости. Они «охотятся», как утверждает писатель, сам бывший охотник, не только на книги, но и на лесную дичь всех оттенков и пород.

Лавров активно не принимает советскую власть, каждый раз при удобном и неудобном поводе лягает её апологетов и чиновников, но при этом признает, что в послеоктябрьские годы, библиофилия получила исключительное развитие. Книжки в магазины принимались по прейскуранту, да ещё и нужные люди среди букинистов могли занижать-завышать в необходимом направлении продажную и покупную цену. Продавались сокровища тоже по прейскуранту, часто нужным людям, среди которых обретался и наш автор. Блат и продуктово-деликатесные подношения, усиленные благородным алкоголем, – великое дело! Хорошо помню, как дефилировали все эти блатные посетители московских букинистических магазинов сразу от порога в подсобку, отовариваясь отложенными для них редкими книгами. Писатель не употребляет слова «блат», хотя и рассказывает о регулярных «подарках» работникам московских «буков». Ну и чем это отличалось от спецраспределителей, которые «полощет» Лавров, включая клятый Госфонд, в котором сосредоточивали изъятые у «врагов народа», позднее у «спекулянтов» и просто состоятельных собирателей книжные сокровища, для распределения по символическим ценам среди своих?..

Кто имел возможность, тот покупал в одном месте по низкой цене и переносил в другое, где сдавал знакомому букинисту уже подороже. Автор живописует и таких, хотя, чувствуется в этом черная зависть. Обманывали бескорыстных любителей и радовались. О времена! Зияли пустотой букинистические прилавки, зато ломились всякие «шкафчики» в магазинных закутках, ну и, конечно, под прилавком обреталось всё самое интересное. И лишь иногда можно было приобрести что-либо легально, попадавшее в свободную  продажу, то ли по недосмотру торговых работников, то ли после очередной вышестоящей проверки, выложенное в открытый доступ.  

Книжный рынок перечеркнул всю эту отлаженную теневую книжную экономику. Ныне продавцы стараются всё выставить на  продажу: закон «товар-деньги-товар» подстегивает сильнее бича на галерах. Но рынок же вымывает всех несостоятельных библиофилов. Незадолго до смерти один из героев лавровской книги, создатель музея экслибриса, замечательный библиофил и человек  Владимир Васильевич Лобурев сказал мне при очередной московской встрече: «Собирать книги стало невозможно. Цены – дикие».

Действительно, попробуйте пополнять домашнюю библиотеку, живя на заработную плату, когда многие «старые» книжечки оцениваются суммами со многими нулями. Лавров живописует, как однажды пацаны позаимствовали-утащили из открытого шкафа в подъезде одного из учреждений тяжеленный двухтомный «Каталог русских иллюстрированных изданий 1725 – 1860» Обольянинова, в котором вопреки ожиданию «картинок» не оказалось. Потом этот труд спас жизнь одного из друзей, будучи подаренным опытному врачу-библиофилу. Позже сложилась библиофильская цепочка из книг и людей, о чем занимательно повествует Лавров. Но я только что в московском «Библиоглобусе» видел в закрытой на замочек витрине вышеназванный двухтомник со скромной табличкой рядом, на которой начертано 1 000 000 руб. Один миллион рублей! И это, несмотря на то, что недавно в столице выходило современное дешевое переиздание обольяниновского труда. Ну и кто сможет денежно осилить эту книжную редкость?..

…Вообще-то в большом количестве книголюбских и библиофильских воспоминаний выделяются, на мой взгляд, книги- эталоны подобной литературы. Это, прежде всего, «Рассказы о книгах» Николая Смирнова-Сокольского и «Друзья мои – книги» Владимира Лидина. Теперь, после выхода труда Валентина Лаврова на третье место можно вполне заслуженно поставить «Книжную лихорадку».

Книга великолепно издана: десятки рисунков, множество фотоиллюстраций – душевный пир для увлеченного книгой неофита. Я с восхищением разглядывал очень похожий рисунок известного московского букиниста и собирателя миниатюрных книжечек Галутина, книжка которого с дарственным автографом стоит на моей домашней полке. А какое библиофильское сердце не заставит учащенно биться фото редкостей из книжных сокровищ автора?

И сами новеллы написаны так, будто, читая, являешься  свидетелем происходящего. Да и места действия – московские букинистические торговые точки – хорошо известны мне по прошлым и нынешним поездкам в столицу, подарили кучу знакомств и возможностей поучаствовать в «книжных» разговорах. И знаменитых букинистов, героев книги Лаврова, воочию видеть тоже приходилось, и даже спрашивать их о той или иной книге, выслушивая квалифицированные ответы.

Интересная и нужная книга сделана писателем. Она, кстати, будет интересна не только книголюбам.

 Однако, как и всякое издание, «Книжная лихорадка» не обошлась без недочетов. Отдельные редкие опечатки не будем упоминать, но вот подписи под фотографиями, похоже, ни автор, ни корректор не вычитывали: слишком много искажений в датах, фамилиях. Я их правил карандашом, негодуя на издателей.

Поговаривают, что будут какие-то специальные номерные библиофильские экземпляры лавровской книги, правда, кроме разговоров никакой дополнительной информации о книжных «деликатесах», пока нет. Подождем…

И последнее. Друзья-библиофилы, готовьтесь к нашествию фальшивых книг и поддельных автографов на книгах. Библиофил Лавров приводит только один наглядный пример нынешней легкости  напечатания фальшака, чему он сам стал свидетелем, и ещё, походя,  рассказывает об изготовлении поддельных автографов классиков на их книгах. Мне на антикварном рынке фальшивки уже попадались. Когда есть спрос, когда цены на многие редкости заоблачные – мошенники лезут как тараканы. Потому необходимы хорошие и, самое главное, честные специалисты по книжной экспертизе. Но это уже другая тема.