В большинстве российских банков только начали анализировать события 16-19 сентября на фондовом рынке и определять свою дальнейшую тактику на рынке кредитов и депозитов. Но ряд банков уже действуют. Начался рост ставок по ипотечным кредитам, ужесточаются требования к заёмщикам. Ожидаются изменения и для корпоративных клиентов. «Наступают не лучшие времена» – говорит на это бизнес. «В это время бизнес укрепляется» – отвечают банкиры. Так считает и председатель совета директоров ОАО «УРСА Банк» Игорь КИМ, который рассказал «АВАНТ-Партнеру» о том, как он расценивает происходящее на финансовом рынке.

– Игорь Владимирович, что, на Ваш взгляд, произошло на финансовом рынке?

– Я не называю всё, что произошло «кризисом». Всё, что творилось на фондовом рынке, – исключительно психоз. Прежде всего, потому, что фундаментальных причин для кризиса в России нет. Какой может быть кризис, если у вас золотовалютные резервы превышают полтриллиона долларов. Это то же самое, что кричать о проблемах, когда у вас в комоде лежит мешок с деньгами, а вам надо заплатить за обучение ребенка.

В этой ситуации правительство сделало достаточно агрессивную интервенцию для того, чтобы однозначно перекрыть возможные проблемы. Я считаю, это было  правильным решением для того, чтобы прекратить панику.

– Что такое в таком случае, по Вашему мнению, кризис?

– Президент США Гарри Трумэн сказал, что когда твой сосед теряет работу –  это рецессия; когда ты теряешь свою – это депрессия. Вот кризисом я и называю ситуацию, когда теряешь работу ты, а не твой сосед. Один из самых серьёзных индикаторов кризиса – это уровень безработицы. У нас же, посмотрите, такой недостаток рабочей силы, такой рост зарплаты, что надо постыдиться говорить о кризисе. С одной стороны, у нас многие предприятия испытывают недостаток рабочей силы, с другой, – молодой специалист, который ничего ещё не умеет, просит зарплату в тысячу долларов. Это вы называете кризисом?! Если у нас будет происходить рост безработицы,  тогда это будет первым признаком кризисных явлений.

– Игорь Владимирович, какой вывод на Ваш взгляд,   должна сделать власть из событий сентября?

– Что на самом деле произошло? Как только международные финансовые инвесторы стали уходить с российского рынка, упал индекс торговых систем, не просто упал, это падение потеряло всякое разумное объяснение. Почему такое произошло? Ответ прост – в России нет длинных пассивов. А отсутствие таких российских по происхождению денег ставит под угрозу не то что банки, а весь финансовый сектор.

Самое важное, что необходимо, – должны быть созданы механизмы формирования длинных пассивов в России.  Потому что короткими вливаниями можно исправить какие-то проблемы с ликвидностью конкретных игроков. Но это не является альтернативой формированию серьёзной базы для кредитования. Бизнес в России ждёт от российских банков  кредитных ресурсов на длительные сроки. Мы их сможем сформировать только за счёт заимствований как за рубежом, так и внутри страны. Рынки за рубежом для нас не очень доступны, должны быть инструменты внутри России. 

Вообще, если бы этого кризиса не было, его надо было придумать, чтобы снизить эту клинику. Нельзя же до бесконечности откладывать вопрос о формировании длинных пассивов. И понятно, что без эффективной реформы пенсионной системы, например, говорить о наличии в стране таких ресурсов сложно.

– Как Вы полагаете, какие последствия будут иметь негативные события на рынке для банковской системы страны?

– Есть большая разница между инвестбанками и просто коммерческими банками. Проблемы появились у тех структур, которые активно занимались спекуляцией на фондовом рынке. А банки, которые занимали и отдавали кредитные средства по фиксированным ставкам, не пострадали. Но важно то, что сейчас платёжная дисциплина банковской системы России в целом на высоком уровне. Платежи проходят. Никаких вопросов нет. В том числе по банкам, у которых были сложности.

Что касается разговоров о возможности разорения мелких банков, то, замечу, что Центробанк ежегодно отзывает лицензии просто пачками. По 30-50 банков лишаются лицензий. На рынке это никак не отражается вообще. С вкладчиками тоже не вижу проблем. Система страхования вкладов, как показала предыдущая практика, работает абсолютно эффективно. Все вкладчики проблемных банков получили вклады сполна. Сейчас рассматривается вопрос об увеличении суммы страхования. Это, я считаю, очень хороший ресурс. Естественно, что на рынке будут происходить слияния и поглощения. Если говорить об УРСА Банке, то мы  всегда были активной стороной в поглощении, не объектом, а субъектом.

– Бизнес сейчас опасается ужесточения требований банков к нему как к заёмщику. К чему реально стоит готовиться бизнесу?

– Несколько лет до этого был кредитный бум, как своеобразная компенсация дефолта. Накопилось много диспропорций, и появился очень большой спрос на кредиты. Ведь бум начался не потому, что появились деньги, а появился спрос на них. А потом банки стали привлекать деньги и активно предлагать. Сейчас конкуренция выросла. И уже нужна передышка. Прежде всего, для  предприятий. Чтобы они научились управлять своими рисками, издержками в условиях более высокой конкуренции. Многие компании научились работать в условиях более высокой маржи, сейчас идёт процесс более жёсткий, в котором должны выжить наиболее сильные из них.

Мы хотим кредитовать не аутсайдеров, а сильных клиентов. Рыночная среда подразумевает это. И в этой ситуации произойдет укрепление бизнеса. Ведь  невозможно, чтобы и дальше продолжалась ситуация,  когда банк работает по международным стандартам и соответствующим нормам корпоративного управления, а его заёмщик имел непонятную структуру, оптимизационные схемы и прочее. Не должно быть разрыва между заёмщиком и банком по качеству бизнеса. Сейчас все компании, которые не привели в порядок своё управление, свою отчётность, свои стандарты, могут сильно отстать от лидеров. Потому что банки имеют возможность выбирать наиболее ответственный бизнес.

Беседу вела
Александра Фомина